|
Наконец мы получили американские документы. Семь часов над океаном показались мне вечностью. Слишком мало интересного в пространстве как таковом.
Самолет был американской территорией. Бортпроводницы держались независимо.
В аэропорту имени Кеннеди нас поджидали друзья. Известный фотограф Кулаков с женой и сыном. Поздоровавшись, они сразу начали ругать Америку.
- Покупай «Тойоту», старик, – говорил Кулаков, – а еще лучше – «Фольксваген». Американские машины – дерьмо!..
Я спросил:
- А где Лена и Катя?
Кулаков протянул мне записку:
«Располагайтесь. Мы в Клубе здоровья. Будем около восьми. Еда в холодильнике, Лена».
Мы поехали домой, во Флашинг. Окружающий горизонтальный пейзаж напоминал изнанку Московского вокзала. Небоскребы отсутствовали.
Мать посмотрела в окно и говорит:
- Совсем пустая улица...
- Это не улица, – возразил Кулаков, – это хайвей.
- Что значит – хайвей? – спросила мать.
- Большак, – ответил я.
Лена занимала первый этаж невысокого кирпичного дома. Кулаков помог нам внести чемодан. Затем сказал:
- Отдыхайте. В Европе уже ночь. А завтра я вам позвоню...
И уехал.
Я, конечно, не ждал, что меня будет встречать делегация американских писателей. Но Лена приехать в аэропорт, я думаю, могла бы...
Мы оказались в пустой квартире. На полу в двух комнатах лежали матрасы. Повсюду была разбросана одежда.
Мать заглянула в холодильник и говорит:
- Сыр почти такой же как у нас...
Вдруг я почувствовал безумную усталость. Лег поверх одеяла и закурил. Контуры действительности расплывались.
Кто я и откуда? Что с нами происходит? И чем все это кончится?..
Новая жизнь казалась слишком обыденной для значительных перемен.
Еще я подумал:
«Как возникает человеческая близость? Что нужно людям для ощущения родства?..»
Я проснулся рано утром. За окном покачивалась ветка. Рядом кто-то был.
Я спросил:
- Кто это?
- Лена, – ответил спокойный женский голос.
И дальше:
- Как ты растолстел! Тебе нужно бегать по утрам.
- Бежать, – говорю, – практически некуда... Я бы предпочел остаться здесь. Надеюсь, это возможно?..
- Конечно. Если ты нас любишь...
- Полковник говорит – люблю.
- Любишь – так оставайся. Мы не против...
- При чем тут любовь? – сказал я.
Затем добавил:
- Любовь – это для подростков... Тут уже не любовь, а судьба... Между прочим, где Катя?
- На циновке рядом с бабушкой...
Затем Лена сказала:
- Отвернись.
Я накрыл физиономию американской газетой.
Лена встала, надела халат и спрашивает:
- Тебе чаю или кофе?
Тут появилась Катя. Но это уже другая тема...
|
