|
...Туронок все шагал между бюстом и радиолой. Вижу — прореха на месте. Если можно так выразиться... Если у позора существует законное место...
Наконец редактор приступил:
— Знаете, Довлатов, у вас есть перо!
Молчу, от похвалы не розовею...
— Есть умение видеть, подмечать... Будем откровенны, культурный уровень русских журналистов в Эстонии, что называется, оставляет желать лучшего. Темпы идейного роста значительно, я бы сказал, опережают темпы культурного роста. Вспомните минувший актив. Кленский не знает, что такое синоним. Толстиков в передовой, заметьте, указывает: «...Коммунисты фабрики должны в ближайшие месяцы ликвидировать это недопустимое статускво...» Репецкий озаглавил сельскохозяйственную передовицу: «Яйца на экспорт!»... Как вам это нравится?
— Несколько интимно...
— Короче. Вы обладаете эрудицией, чувством юмора. У вас оригинальный стиль. Не хватает какой-то внутренней собранности, дисциплины... В общем, пора браться за дело. Выходить, как говорится, на простор большой журналистики. Тут есть одно любопытное соображение. Из Пайдеского района сообщают... Некая Пейпс дала рекордное количество молока...
— Пейпс — это корова?
— Пейпс — это доярка. Более того, депутат республиканского Совета. У нее рекордные показатели. Может быть, двести литров, а может быть, две тысячи... Короче — много. Уточните в райкоме. Мы продумали следующую операцию. Доярка обращается с рапортом к товарищу Брежневу. Товарищ Брежнев ей отвечает, это будет согласовано. Нужно составить письмо товарищу Брежневу. Принять участие в церемониях. Отразить их в печати...
— Это же по сельскохозяйственному отделу.
— Поедете спецкором. Такое задание мы не можем доверить любому. Привычные газетные штампы здесь неуместны. Человечинка нужна, вы понимаете? В общем, надо действовать. Получите командировочные, и с Богом... Мы дадим телеграмму в райком... И еще. Учтите такое соображение. Подводя итоги редакционного конкурса, жюри будет отдавать предпочтение социально значимым материалам.
— То есть?
— То есть материалам, имеющим общественное значение.
— Разве не все газетные материалы имеют общественное значение?
Туронок поглядел на меня с едва заметным раздражением.
— В какой-то мере — да. Но это может проявляться в большей или меньшей степени.
— Говорят, за исполнение роли Ленина платят большее чем за Отелло?..
— Возможно. И убежден, что это справедливо. Ведь актер берет на себя громадную ответственность...
...На протяжении всего разговора я испытывал странное ощущение. Что-то в редакторе казалось мне необычным. И тут я осознал, что дело в прорехе. Она как бы уравняла нас. Устранила его номенклатурное превосходство. Поставила на одну доску. Я убедился, что мы похожи. Завербованные немолодые люди в одинаковых (я должен раскрыть эту маленькую тайну) голубых кальсонах. Я впервые испытал симпатию к Туронку. Я сказал:
— Генрих Францевич, у вас штаны порвались сзади.
Туронок спокойно подошел к огромному зеркалу, нагнулся, убедился и говорит:
— Голубчик, сделай одолжение... Я дам нитки... У меня в сейфе... Не в службу, а в дружбу...
Так, на скорую руку... Не обращаться же мне к Плюхиной...
Валя была редакционной секс-примой. С заученными, как у оперной певицы, фиоритурами в голосе. И с идиотской привычкой кусаться... Впрочем, мы снова отвлеклись...
— ...Не к Плюхиной же обращаться, - сказал редактор.
Вот оно, думаю, твое подсознание.
— Сделайте, голубчик.
— В смысле — зашить?
— На скорую руку.
— Вообще-то я не умею...
— Да как сумеете.
Короче, зашил я ему брюки. Чего уж там...
Заглянул в лабораторию к Жбанкову.
— Собирайся, — говорю, — пошли.
— Момент, — оживился Жбанков, — иду. Только у меня всего сорок копеек. И Жора должен семьдесят...
— Да я не об этом. Работа есть.
— Работа? — протянул Жбанков.
— Тебе что, деньги не нужны?
— Нужны. Рубля четыре до аванса.
— Редактор предлагает командировку на три дня.
— Куда?
— В Пайде.
— О, воблы купим!
— Я же говорю — поехали.
Звоню по местному Туронку:
— Можно взять Жбанкова?
Редактор задумался:
— Вы и Жбанков — сочетание, прямо скажем, опасное.
Затем он что-то вспомнил и говорит:
— На вашу ответственность. И помните — задание серьезное.
...Так я пошел в гору. До этого был подобен советскому рублю. Все его любят, и падать некуда. У доллара все иначе. Забрался на такую высоту и падает, падает...
Путешествие началось оригинально. А именно — Жбанков явился на вокзал совершенно трезвый. Я даже узнал его не сразу. В костюме, печальный такой...
Сели, закурили.
— Ты молодец, — говорю, — в форме.
— Понимаешь, решил тормознуться. А то уже полный завал. Все же семья, дети...
|
1